Ходирєв Парфентій Васильович

Ходирєв Парфентій Васильович
Роки життя  1600 —  1642
місце народження	Великий Устюг

Ходирєв Парфентій Васильович — сибірський боярин, воєвода Якутського повіту, козачий отаман.

Биография

Родился в Великом Устюге предположительно 1600 году, в семье старшины-боярина Василия Ходырева. В молодом возрасте, вслед за многими воевателями новых земель отправился в Сибирь. Спустя некоторое время, создал свой небольшой отряд, с которым очень быстро сделал себе имя. Сначала его отряд исследовал земли и пути в районе Туруханска, а затем в долине реки Лены. В те годы в его отряде был Семен Дежнев, позднее собравший свой отряд и занимавшийся исследованием речных и морских путей Енисейского и Ленского краев.

С июня 1633 года по август 1634 года Парфентий Васильевич, после того как Бекетов ушел с ватагой казаков за новыми землями, стал приказчиком Ленского острога. Осенью 1634 ушел собирать ясак (подать), оставив за себя Осипа Галкина. Вместо сбора ясака у Ходырева получился обыкновенный казачий "поход за зипунами": якутов "повоевали" и пограбили - "живота взяли" (то есть имущество). После этого "успеха", в феврале 1635 года вновь становится во главу приказа. С этого времени до 1638 года был бессменным приказчиком острога. В 1638 году, по челобитной Парфёна Ходырева князю Семёну Шаховскому, Ленский острог становится административным центром Якутского уезда, а сам Ходырев фактически становится уездным воеводой.

Из сохранившихся документов тех времён видно, что Парфентий Васильевич был жестким, решительным, предприимчивым человеком.

У него было три жены-якутки (прим. В духе того времени жены либо покупались у местных князцов, либо отбирались. Но перед женитьбой их обязательно крестили).

• Первая жена (православное имя Василиса) прожила с ним пять лет. У них был сын Борис. Затем была продана им в 1640 г. томскому атаману Дмитрию Копылову.
• Вторая сначала была женой первого толмача якутского острога некоего Оськи, была им крещена и получила имя Евфимии, вырастила с ним двоих детей. После смерти мужа оказалась у того же Ходырева, который продал ее казаку Ярке Киселеву. Потом она снова оказалась у Ходырева. Ходырев, наконец, ее продал тому же Копылову. Обеих этих якуток вместе с детьми в 1640 г. Копылов взял с собой в Томск.
• Третья, дочь князца Тетки (прим. Кроме фразы «...отобрал в жены дочь князца Тетки...» ничего не известно).

В 1639 году Парфеном Ходыревым в Оргуцкую волость для сбора ясака был послан Семен Дежнев. В 1640 году с этой же целью он был послан на реку Яну. Перезимовав в Якутске, Дежнев, совместно с Михаилом Стадухиным, был в 1642 году отправлен на Оймекон, в верховья Индигирки, снова для сбора ясака. Во время этого похода Дежнев подвергся нападению многочисленного отряда тунгусов, причем был ранен в руку и ногу. Отослав ясак в Якутск, Дежнев и Стадухин в сопровождении 11 казаков спустились на коче вниз по Индигирке "для прииску новых неясачных людей".

Парфентием Васильевичем были составлены ясачные книги 32 волостей Якутского уезда, самого большого территориального образования Московии.

• Yakutsk14.jpg
• 
• Img.jpg

  Фрагмент ясачной книги

• IMG 1677.jpg

Из книги Александра Бродникова «Теткин просчёт»

Летом 1639 года они обратились к Д. Копылову с просьбой защитить их от сыланских неясачных якутов, которые "их де воюют и скот, лошади и коровы отганивают, и людей их по озерам побивают". Как свидетельствует коллективная челобитная томских казаков, 25 июня 1639 года приходили в Бутальский острожек к атаману Д. Копылову князцы ясачных якутов, нюрюктейцев и накарцев (родственное кангаласам племя), Киреней Кривой, его сын Тетка Киренеев и Баргулак (в одном из документов упоминается еще один накарский князец - Кутемчей), и донесли на появившийся неподалеку якутский род сыланцев: "сказывали ... про немирные земли, про государевых непослушников, про княска Буканка, что тот Буканка ... великому государю ясаку неплачивал". О том, что сыланцы все же являлись ясачными и платили ясак в Ленский острог, томские казаки могли не знать, а жалобщики об этом не сказали.
Дальнейшие события развивались стремительно. В тот же день Копылов отправил на "неясачных иноземцев" отряд казаков общей численностью в 20 человек во главе с Ерофеем Петровым, Фомой Федуловым и Втором Гавриловым. Совместно с томскими служилыми в походе принимали активное участие нюрюктейцы и накарцы в количестве 220 человек - почти все их мужское население.

После разгрома улуса князца Буканки возвращавшимся с добычей и передвигавшимся уже не так стремительно победителям пришлось заночевать, не доходя Бутальского острога. Этот ночлег оказался для них роковым - внезапно появившийся более многочисленный отряд енисейцев во главе с сыном боярским П. Ходыревым довольно быстро расправился с томичами и их союзниками, перебив до тридцати якутов. Позднее пострадавшие нюрюктейцы и накарцы в челобитной писали о Ходыреве: "Побил и избил он нас безвестно на станех тритцеть человек насмерть, а иных вешал".
Расправившись на стоянке с якутами, Ходырев взялся за конкурентов из Томска - "учел к ним, служилым людем, приступать и по них стрелять". Тем более что в отличие от якутов томские казаки оказали енисейцам более серьезное сопротивление: "учали ... стрелять и ранили де енисейских служилых людей четырех человек". Однако силы были неравными, а преимущество отряда сына боярского очевидным. Томичи попытались прятаться за лошадей и коров, но Ходырев потребовал от них сдаться, продолжая при этом стрелять по скоту. Тем пришлось подчиниться.
Отобрав у томских казаков скот и оружие, Парфен их связал и, избив ("бил ослопьем и батоги"), прогнал - "отбил от себя прочь без оружия шестнатцать человек". Своему толмачу (переводчику) Григорию Летееву сын боярский велел сказать союзным енисейцам якутам, чтобы они перебили этих шестнадцать человек. Но Г. Летеев отказался выполнить такое распоряжение Ходырева. Тот дал аналогичное указание Ивашке, своему холопу якутского происхождения: "призвал своего малова якута Ивашка и велел ему, Ивашку, говорить ... чтоб якуты руских людей, томских казаков, побили". Енисейцы воспротивились такому решению своего предводителя, усмотрев в этом позор, и "ему, Парфену, говорили: за посмешно де ты велишь иноземцом руских людей побивать и ты де их сам побей, чтоб де не позорно было государьскому имени".
Но на это Ходырев не решился - шестнадцати томичам вернули пищали и оставили их на дороге без лошадей, "пеших". Четверых - десятника Я. Петрова, Ф. Федулова, В. Павлова и толмача И. Михайлова - сын боярский привез в Ленский острог и посадил в тюрьму. Вместе с этими казаками енисейцы повезли и несколько союзных томичам князцов. Из тюрьмы Ходырев решил отправить Федулова и Павлова в Енисейск "за приставы" (под охраной) с енисейскими служилыми людьми, считая их, вероятно, наиболее виноватыми в походе на енисейских ясачных, потому что эти двое "были в вожех" (то есть являлись проводниками).
Отряд Ходырева захватил весьма значительные трофеи:150 лошадей и 100 куяков (вид защитного вооружения). И это только у якутов. Количество отобранного енисейцами у томских казаков имущества в их челобитной не указывается, но они жаловались, что Ходырев забрал у них трофейный скот, оружие и другое имущество, в том числе и продовольствие - "кони и коровы у нас отгонил ... ружье поимал и с нас куяки и пансыри ... посымал, ... и переграбил; последнии наши котлишка и запасишка поотнимал".
Но проблемы бывших ясачных Ленского острога этим не ограничились. Вернувшись в свои улусы, князцы Киреней, Тетка и Кутемчей обнаружили следы погрома: отряд Парфена Ходырева успел пройтись по нюрюктейской волости и даже стоял неделю под Бутальским острожком. "И нас, сирот твоих государевых, погромил ж, з женами и з детьми разлучил и животишко наше все пограбил, скот наш, кони и коровы все, и нас, сирот твоих государевых, разорил до основанья", - жаловались пострадавшие князцы.
Погромив нюрюктейскую волость, енисейцы забрали 10 куяков, 200 лошадей и 200 коров. Таким образом, за время похода только у якутов енисейцы захватили 350 лошадей, 200 коров и 110 куяков, не считая захваченного у томских служилых людей имущества.
Как оказалось, сменивший П. Бекетова и И. Галкина новый приказчик не смирился с уходом от Ленского острога достаточно большой группы ясачных якутов во главе с Киренеем, так как тот, с точки зрения енисейцев, "учинил поруху и недобор немалой" в ясачном сборе. Мало того, перед своим уходом на Амгу Киреней, видимо рассчитывая на поддержку со стороны казаков Бутальского острожка и считая себя недосягаемым для енисейских служилых людей, расправился со своими старыми противниками - многих ясачных людей под Ленским острогом "повоевал". Поэтому после того, как был собран ясак с улусов вокруг Ленского острога, Ходырев решил найти беглецов. Выяснить их новое местопребывание не составляло большого труда. И 12 июня 1639 года со своими служилыми людьми он отправился на реку Амгу для сбора ясака с улуса князца Киренея.
Слух об этом дошел до непокорного князца. Тот попытался скрыться: "услыша про него, Парфена, вести, откочевал в гору". На Амге, куда Ходырев дошел со своим отрядом уже после начавшегося совместного похода нюрюктейцев, накарцев и томичей, Парфен узнал о разграблении ими енисейских ясачных якутов, сыланцев и батулинцев, уже занесенных в ясачные книги Ленского острога и имевших фиксированный годовой оклад "по осьми сороков соболей на год, ... и в ясачных книгах имена их и платеж писан в Ленском остроге".
Ходырев со служилыми и промышленными людьми и союзными якутами начал карательную экспедицию с похода на улус князца Аргуя, который, по свидетельству томичей Федулова и Гаврилова, хотя и платил ясак в Ленский острог, но чем-то вызвал гнев нового приказчика. Более того, сын Аргуя был в Ленском в аманатах. Разгромив улус Аргуя и забрав скот, енисейцы прошлись по улусу князца Тетки, где также забрали скот. А Ходырев вдобавок "взял себе" дочь этого князца - "девку", что было вполне в традиции того времени.
5 июля енисейцам удалось поймать одного человека из киренеевых людей, бежавшего с места погрома сыланцев к себе в улус. Он-то и сообщил о происшедшем разгроме, где было побито до 40 человек "лутчих людей" из числа сыланцев, а отобранный скот отправлен Я. Петровым "наперед себя на Олдан" к Д. Копылову "сторонними дороги". После получения сведений о нахождении противника Ходырев со своим отрядом двинулся на его поиск, настигнув на месте ночлега.
Последовавшие затем жалобы (челобитные) казаков из отряда Копылова и погромленных Ходыревым якутов, подкрепленные отпиской томского воеводы Кобыльского, были доставлены в Сибирский приказ только 27 апреля 1640 года.
Челобитные якутских князцов заканчивались просьбами защитить их от произвола Парфена Ходырева: "И вели, государь, нам дать на тово Парфена свою государеву царскую оборонь, вели, государь, нам отдать наш живот". Мотивировка изложенной просьбы традиционная: чтобы "впредь ... государева ясаку не отстать". Челобитчики-казаки делали акцент на правовой стороне происшедшего - они просили "дать ... царской суд и справу".
По мнению чиновников Сибирского приказа, главным виновником якутских событий лета 1639 года являлся Ходырев. Действительно, конкуренция между гарнизонами служилых людей за ясачное население в Восточной Сибири XVII века - явление если не обыденное, то, во всяком случае, и не редкое. Но столкновение двух достаточно больших отрядов казаков, к тому же игравших основную роль в расширении и закреплении русского влияния в густонаселенном крае, - случай из ряда вон выходящий. Уничтожение же тридцати ясачных трактовалось однозначно - как нанесение существенного ущерба государевой казне. Ведь каждый из них мог давать ежегодно по нескольку соболей.

Предпринятая енисейским воеводой Н. Веревкиным попытка как-то оправдать Ходырева не увенчалась успехом: по государеву указу за приписью дьяка Сибирского приказа Григория Протопопова, датированному 12 февраля 1641 года, первым якутским воеводам Петру Головину и Матвею Глебову надлежало провести сыск в отношении провинившегося сына боярского и, если будет необходимость, довести до пытки, чтобы "вперед бы иным служилым людем так неповадно было воровать"

Казарян

ВЕСТНИК ЯГУ, 2010, том 7, № 1

Тем временем вступивший в должность енисейского воеводы Ждан Васильевич Кондырев в середине лета 1632 г. назначил на Лену, на перемену Бекетову, енисейского сына боярского Парфентия Васильевича Ходырева. Вслед за ним, 3 сентября «… под Брацкои порог, и на Иним (Илим. – П.К.), и на Идирму реку в острожек для государева ясачново збору…» были отправлены енисейские служилые – 22 человека во главе с пятидесятником Терентием Савиным, которому было велено «…с ясаком ехати по первои полои воде за лдом в Енисеискии острог со штью человеки, а достальных служилых людеи штинатцати человек…» отправить к Ходыреву, которому предписывалось «… с прибавочными служилыми людми вместе по наказу, каков тебе наказ дан, чтоб в государеве ясаке перед прежними учинить прибыль и вновь под государскую высокую руку немирные и непослушные земли привести, а сотника б стрелецъково Петра Бекетова з государевым ясаком выслать…» [5]. Между тем в середине августа 1632 г. в устье Куты на отправленном Петром Бекетовым из Средней Лены судне прибыл десятник Илья Ермолин, для доставки в Енисейск собранной на Лене Бекетовым ясачной казны. Встретившись в устье Илима с Ермолиным и узнав от него подробности похода на Якольскую (Якутскую) землю и о том, что на прибывшем судне промышленные люди Фетка Опара, Фомка Ермолин, Юдка Ваенгин с товарищами собираются плыть из устья Куты вниз по Лене «… для промыслов и для торгов…», Ходырев с дороги, с устья Илима, направил десятника Устина Никитина, целовальника Ивана Федорова, служилого Ивана Кирилова в устье Куты, чтоб перехватить судно. Однако было уже поздно, судно уплыло вниз по Лене. Поэтому ему пришлось зимовать в Усть-Идирмском зимовье. П.В. Ходырев занимался организацией сбора ясака по Илиму, Куте, Идирме и другим речкам. В середине апреля 1633 г. он отправил собранную с Лены и Илима государеву казну, 5 сороков 29 (229) соболей, в Енисейский острог со служилыми людьми Иваном Колмогоровым, Фокой Назаровым, Федором Богдановым в сопровождении промышленных людей Василия Нестерова, Родиона Иевлева, Афанасия Мантурова. В конце марта к П.В. Ходыреву в устье Идирмы из Енисейска прибыл целовальник Иван Старцев с недостающим денежным и хлебным жалованием, с полпудом пороха и свинца. Несмотря на это, пытаясь через посланного Колмогорова дополнительно получить пороху, свинца и хлебных припасов для присоединившихся людей Т. Савина, у которых оставалось по пуду хлебных запасов, Ходырев готовился к сплаву вниз по Лене. Между тем весной 1633 г. ни ленский приказчик П.В. Ходырев, ни тем более енисейский воевода Ж.В. Кондырев, после прибытия в середине августа в Усть-Кут, затем в начале сентября 1632 г. в Енисейск десятника Ильи Ермолина со сведениями о сплаве П. Бекетова вниз по Лене и прибытии на Якольскую землю, сборе ясака с тунгусов и якутов на Лене других известий не имели.

Тем временем назначенный на службу «на Лену реку в Якольскую землицу» П.В. Ходырев, лишь спустя год, в середине лета 1633 г., смог со своим отрядом добраться до места назначения – в Ленский острог. Петр Бекетов сдал ему острог и все припасы, передал часть своих людей, аманатов и с остальными людьми и казной поплыл вверх по Лене.

Между тем, не имея сведений о событиях на Лене, о действиях прежних приказчиков П. Бекетова и П.В. Ходырева, енисейский воевода Ж.В. Кондырев 12 июня 1633 г. «… велел ехати из Енисеиского острогу… атаману Ивану Галкину… на Лену в новои острог, что поставлен на усть Куты реки для государева царева и великого князя Михаила Федоровича всея Русии ясачново збору, на перемену сыну боярскому Парфену Ходыреву, а прешед в острог на Лену, взяти у сыно боярсково у Парфена Ходырева толмача Федку Петрова…, да для толмачества ж взяти ему, Ивану, у енисеиского стрелца у Семенки Тимофеева Чюфариста яколскую жонку Быгея (С.Т. Чюфарист был участником похода атамана И.А. Галкина в 1631 г. на Среднюю Лену, где взял себе в «жонку» якутку Быгею. Брак Чюфариста с Быгеей – самый ранний по письменным источникам межнациональный брак в Ленском крае. В последующем семейство Чюфаристов обосновалось в Ленском (Якуцком) остроге. Имя Семена Тимофеевича весьма часто фигурирует в архивных источниках, касающихся разных событий на Северо-Восточной России. – П.К.), да ему ж, Ивану, взяти у сына боярсково у Парфена Ходырева и у сотника стрелецково у Петра Бекетова государевы суды и судовые снасти, парусы, дроги и ноги, и якори, зелье и свинец, скобы и гвоздье, теслы, оборони и скобели, и напарьи, сколко чево останетца, и из острогу ходить и служивых людеи посылать с толмачи вверх и вниз по Лене, и по Киренге, и по иным сторонним рекам, которые впали в Лену реку, опричь Олокны реки (т.е. Олекмы. Курсив мой. – П.К.)».

Атаман Иван Алексеевич Галкин хорошо знал путь следования. Поэтому с 30 служилыми людьми, которые были назначены в его распоряжение, с необходимыми припасами сплавился с Енисейска по Енисею, Верхней Тунгуске, Илиму под Ленский волок, перенес весь груз, с расчета шесть с половиной пудов на человека, через волок в устье Куты.

Тем временем в конце августа в Усть-Кут прибыл по Лене и Петр Бекетов. Сложилась уникальная ситуация: действующий приказчик – Парфентий Ходырев в Ленском остроге, прежний – Петр Бекетов – в пути к Енисейску, вновь назначенный – Иван Галкин в Усть-Куте. На судне П. Бекетова Галкин вышел в плавание со своими 30 спутниками и 21 сентября 1633 г. дошел до Ленского острога.

П.В. Ходырев сдал И.А. Галкину острожную казну, припасы, оставшиеся от Бекетова, и вновь самим взятых аманатов. Служилые люди, оставшиеся в остроге от Бекетова и прибывшие с Ходыревым, стрельцы и казаки, выразили желание («били челом») служить в Ленском остроге с Галкиным. Остался здесь служить и сын боярский Ходырев.

1633 г. – Усть-Кут – Ленский острог (Порфентий Васильевич Ходырев);